О, как же долго пытаюсь я забыть тебя,
Твоё тепло, твой образ незабвенный,
Твои слова, что были сказаны шутя,
И неописуемый характер сокровенный...
Мой род – переплетение корней…
В нем льется кровь монгола Елубая,
Кривою саблею играя,
Благословлял его Чингиз Гирей...
А мы привыкли верить.
Нам свойственно мечтать.
Свой пыл утихомерить
Нам не дано, как знать...
Вы знаете, зачем нам рубашки?
Зачем мы их шьем, рук металлических не покладая?
Для чего мы проводим полжизни в очереди бутика модного?
Чтобы скрыть недостатки, казалось, прекрасного тела?...
Это моя земля и я останусь здесь
Не буду где-то там искать удачи
Я выбрал путь, в котором моя цель
Остаться там, где путь я этот начал...
Я снова в поиске, шагая наугад,
И просто в темноту, как в пропасть –бесконечность,
Пытаюсь я найти, чему же я так рад,
Жаль в детстве потеряли мы беспечность...
О, как же громко рухнула стена,
Лишь от того, что вам была верна,
О как же сердце сжалось сильно!
Лишь от того, что я любила смирно.
Нет, вы больше не пишите никогда!
Забуду вас со страстью навсегда!
Я говорю прощайте, не беда,
Что вы любовь не дали мне тогда
Москва нам обещает перспектив,
клокочет в горле у подземки, в парках бьется пульсом,
и ты сидишь над кофе чуть сутулясь,
отчеты в папки аккуратно разложив...
В изгнании среди людей
Непонятой - что уж привычно -
Среди бездвижных фонарей
Проходишь мягко, безразлично...
Спящий город. Пустынные улицы.
В одиночестве дремлет фонарь.
Теплый плед белоснежной метелицы
Согревает продрогший январь...
Надо мной небеса неестественно темного цвета,
Я от мира шла стороной, я плевала на все запреты,
Чтобы только смотреть, рисовать это все и слушать,
Пострашней, чем у Гоголя, я взирала на мертвые души.
Я платила частицей, я посмела распоряжаться,
Бог прости, рассчитаюсь на этой станции.
Почему когда я погибала, а потом воскресала ради ...?
Меня обвиняли в любви, те, кто ее растратил.. кстати.
Твое имя - как крест, до конца как молитву и как проклятье,
Перед Господом прямо сложу, перед всей Его ангельской ратью.
Я его берегу под сердцем, да получше чем херувимы - небесные семь печатей,
Я от этого не отрекусь, даже в самый ненастный час на закате.
Только вновь небеса неестественно темного цвета,
Я еще не закончила, заражаясь слепящим… но серым бредом.
Вот моя сестра, у неё есть дом
И чудесное платье с воротником.
Она даже затылком красива, но
В горле часто прячет тяжёлый ком...
